ВСТРЕТИТЬ БАБУ С ПУСТЫМ ВЕДРОМ – К СУДНОМУ ДНЮ

Одним из трех спектаклей нового проекта «Молодежный вторник» Камаловского театра стала «Парковка» по пьесе драматурга Сюмбель Гаффаровой в постановке Олега Киньзягулова. Как и две других, она была написана в рамках лаборатории «Яңа татар пьеса» («Новая татарская пьеса»). По словам куратора спецпроектов театра Нияза Игламова, все три пьесы метаконфликт: как меняется образ молодой творческой женщины в современном татарском обществе, как меняется ее мироощущение». Али (Булат Ахметзянов) и Фатима (Ляйсан Гатауллина) лежат на вершине железной «башни». По их репликам мы понимаем, что они женаты, однако расположение мужчины и женщины говорит о разобщении: между ними железная пластина, а когда Али раскрывает башню, состоящую еще из трех полукруглых башен, оказывается, что лежали они на разных вершинах. Эта башня и является основой сценографии (художник – Лейсан Хусаенова): она становится тюрьмой, трибуной, площадью и квартирой. Этот образ отсылает к Вавилонской башне, ставшей причиной разобщения единого народа.
Муж пытается намекнуть жене, что изменяет ей и что ей придется жить самостоятельно, в том числе научиться платить коммунальные платежи. Инфантильность Фатимы постепенно исчезает, когда она вступает в конфликт с соседями из- за местной богатой стервы Даджалии (Эльза Муратхузина), которая решила занять самое удобное парковочное место во дворе. Даджалия утверждает, что сделала это по решению собрания жителей и собрала все подписи. Однако Фатима понимает, что не все жители довольны таким решением, и вступает в борьбу против парковки на тротуаре. Для нее, взрослой преподавательницы института и домашней девочки в быту, это означает выход в открытый космос, чего она боится больше всего на свете. Как только Фатима вступает в борьбу, ее главный страх меняется: теперь это «мерзкие крысы из помоек со злобными глазами». Такой крысой становится ее муж, который уходит от беременной жены к беременной любовнице, а также поддерживающие Даджалию жильцы. Правда, этот образ хоть и подчеркивает отвращение Фатимы к несправедливости и злобе, не добавляет новых смыслов в постановку, поэтому кажется лишним Даджалия собирает свою армию последователей из соседей. Они исполняют почти ритуальный танец с ведрами, напоминающий первобытные пляски. «Если стоит ведро – значит, занято», – произносит свое заклинание-приказ «антихрист», и все ей подчиняются, забросав ведрами сопротивляющуюся Фатиму. В другой сцене она пытается вступить с ними в своеобразный разговор и тоже использует ведро. Актеры барабанят по ведрам, и их движения напоминают то фолк-перкуссионистов, то наперсточников: кто кого переиграет? Однако эта пластическая дискуссия безрезультатна: доводы Фатимы никто не слушает. И в итоге ее запирают в железной башне, соединив полукружия. На пути справедливости к Фатиме присоединяется таинственный странник в капюшоне, по имени Махди (Зуфар Нуртдинов), который при первой встрече напоминает свидетеля Иеговы. Он вдохновляет ее продолжать бороться и помогает собирать подписи: «Если Аллах окажет вам поддержку, то никто не одолеет вас». Махди совершенно в духе уличных проповедников дает главной героине брошюру, которая говорит о приближении Судного дня. Позже Фатима догадывается, что это и есть имам Махди: так в исламе называют праведного человека из числа потомков пророка Мухаммеда, который появится перед концом света. Вместе с пророком Исой он должен бороться с антихристом (Даджалем) и установить справедливые и истинные порядки. Именно поэтому Махди побуждает Фатиму после поражений начинать сначала. Борьба за парковку в спектакле – не просто локальная ссора соседей, а восстановление справедливости во всем мире, который переполнился несправедливостью и злобо. Нетрудно догадаться, что Иса в пьесе Сюмбель Гаффаровой – это Фатима, а антихрист – Даджалия. Подругу Фатимы зовут Марьям в честь матери пророка Исы, а вестник Страшного суда ангел Исрафил предстает в образе полицейского. Интересно, что пророк и антихрист поменяли гендер – теперь судьбу мира вершат не мужчины, а женщины. И вообще они выглядят более деятельными и активными, нежели мужчины, которые становятся напарниками или второстепенны- ми героями. Они могут побудить или вдохновить женщин на действие (как Махди или Али), однако сами почти не действуют. Кроме религиозно-мистического пласта, в постановке Киньзягулова есть и политическая подоплека. Фатима в борьбе за справедливость становится оппозиционеркой по отношению к действующей власти – Даджалии. Та, в свою очередь, говорит словами консерваторов и противников протестов: «Патриотом надо быть, любить Родину! А не подписи собирать по любому поводу. Вот из-за таких, как ты, порядка и нет. Не нравится тебе тут, тогда вали». В ее образе можно увидеть и отсылки к российским чиновникам и крупным бизнесменам: «Многое себе позволяю, потому что в свободной стране живу!» В разговоре с Исрафилом Фатима поднимает тему взаимодействия протестующих и омоновцев: «Если на одной стороне буду я с плакатом, а на другой ты с оружием, ты бы стрелял?» Исрафил, который в детстве дружил с ней, без колебаний отвечает, что стрелял бы, потому что выполняет приказы. Поэтому, когда Фатима выходит на площадь Свободы с плакатом «Нас ждет светлое будущее», Исрафил пинает ее в живот: очевидная отсылка к удару омоновца на московском митинге в августе прошлого года. Эта всеобщая разобщенность между людьми, злоба и непонимание друг друга и приблизили Судный день, а значит, борьба Фатимы продолжится. Из изнеженной домашней девочки и покорной жены она превращается в настоящую воительницу, жаждущую справедливости и готовую бороться до конца. Все герои одеты в серую одежду в клетку, словно мир стал одной большой клеткой, и освободиться люди смогут только благодаря Страшному суду. «Это все из-за ведра?» – спрашивает она у Махди, и он подтверждает. В финале спектакля герои с ведрами на головах: они сами загнали себя в ловушку Судного дня – отстукивают тревожную дробь, а Фатима продолжает предупреждать о наступлении последних дней человечества.

автор: ВАЛЕРИЯ ЗАВЬЯЛОВА, журналист
Источник: журнал “Идель”