Летающий театр

В фойе Камаловского театра для меня самое привлекательное место не буфет, а витрины с подарками и призами театра – свидетельство его гастрольной и фестивальной активности. Похоже, скоро коллекция театра пополнится новыми экспонатами – главный режиссер Фарид Бикчантаев недавно вернулся из гостевой поездки в Норвегию.

Поездка была связана с участием театра в международном проекте норвежской компании Ibsen International «Новый текст, новый этап». «На нас вышли представители компании, – рассказывает Фарид Рафкатович, – и спросили: «Есть ли у вас молодые драматурги?» Мы послали на выбор несколько пьес, из которых им приглянулся текст Сюмбель Гаффаровой. Вместе с другими участниками проекта она посетила Пекин, Шанхай, Гуанчжоу, где проходили международные лаборатории молодых драматургов».

Однажды зимним днем

– Норвежцы ищут новые тексты как таковые или написанные на определенную тему?

– Второе. Была задана тема – миграция, не важно – миграция ли это целого народа, социальной группы или отдельного человека. К участникам были приставлены режиссеры, под чьим руководством каждый написал пьесу. И вот в Норвегии, в городе Тромсё показывались отрывки из этих пьес. Это очень представительное мероприятие – были авторы из Китая, Норвегии, США, Италии… Спектакль по пьесе Сюмбель в перспективе будет поставлен на нашей сцене и потом, если приедет из Китая человек, занимающийся дальнейшим продвижением проекта, его, возможно, отберут для показа в Гуанчжоу в декабре месяце. Кроме того, в Тромсё мы разговаривали с норвежской стороной о переводе на русский язык пьес Юна Фоссе. Дело в том, что на сегодняшний день только две пьесы этого норвежского драматурга переведены на русский. Одну из них – «Однажды летним днем» – мы поставили у себя в театре. Спектакль номинировался на «Золотую маску» и был тепло встречен публикой на фестивале в Шанхае.

– Норвегия и Китай не самые близкие по культурному коду страны…

– Но при этом они сегодня плотно сотрудничают, особенно в культурно-театральной сфере. Организуют площадки для продвижения своего духовного наследия в глобальном масштабе и приглашают к сотрудничеству другие страны и регионы, в том числе Татарстан. Это, пожалуй, самое главное – в таком крупном международном проекте засветилась наша республика.

– А о чем конкретно пьеса Гаффаровой?

– Мы пока даже не решили, с каким названием пьеса выйдет на афиши. Рабочее название – «Забавные истории моего деда». О человеке, который в войну оказался в немецком концлагере, а когда война подошла к концу, чтобы не попасть уже в советский лагерь, убежал заграницу. Он осел в Канаде. Наступают 90-е годы, у героя появляется возможность вернуться на Родину. Он и хочет этого и в тоже время боится. Вся пьеса построена на воспоминаниях героя о том, как он перебрался в Канаду.

– У пьесы есть реальная основа?

– Сюмбель говорит, что ее родственники сейчас заняты поисками брата бабушки. Он тоже пропал на войне, вернее пришла похоронка, но родственники имеют причины ей не верить. Пьеса – своего рода вариант того, что могло произойти с этим человеком.

Женщины идут

– Я слышал, у вас есть планы переформатировать конкурс «Новая татарская пьеса»…

– Мы хотим сделать из этого лабораторный процесс, задача максимум – воспитать абсолютно новое поколение драматургов. Очень интересно, как они видят этот мир, как они хотят понять его, сегодняшнюю жизнь. Устраивать конкурс между состоявшимися драматургами уже не совсем корректно – и по отношению к ним, и в контексте взаимодействия поколений. Мы решили поменять формат и этим сейчас занимаемся. Маститые драматурги в конкурсе участвовать точно не будут. Тот же Ильгиз Зайниев – это уже не новое поколение. Он – состоявшийся драматург. На каждый конкурс Ильгиз подает свои тексты, и они неизменно оказываются в победителях, хотя конкурс анонимный.

– Чего ждать от фестиваля «Науруз»?

– У нас каждый фестиваль посвящается какой-либо стране или народу. В прошлый раз выбор пал на казахстанское театральное движение, в этом году ждем в гости представительную якутскую делегацию. Есть задумка привезти на фестиваль Сергея Потапова – режиссера, чьи спектакли идут не только в Якутии, но и в таких, казалось бы, непохожих странах как Эстония и Казахстан. Хотя все его постановки имеют выраженный национальный колорит.

– Фарид Рафкатович, вы ведь еще и преподаватель. Поделитесь впечатлениями от молодого поколения режиссеров, актеров.

– Они живее, они быстрее. Людям моего поколения кажется, что сделанное живо и быстро априори неглубоко. На самом деле, я по своему сыну сужу, это не так. Иногда поражаешься стремительному схватыванию вещей, до которых мы добирались с трудом, через тома литературы. Здесь мы в большом проигрыше, а не они. Минусы искать не хочу. На мой взгляд, он только один – нынешняя молодежь меньше идет в актерскую, режиссерскую профессию. Вообще востребованность творческих профессий в дефиците. Потому что мир очень материализовался – материальные ценности доминируют над духовными. Отсюда желание молодых людей найти себя в бизнесе, в юриспруденции. Надо семью кормить, а заниматься какими-то абстрактными вещами тяжело и финансово ущербно. Это объективная реальность. Каждый набор – это очень ограниченное количество абитуриентов. Радуешься, что хоть эти ребята и девчонки пришли.

В тоже время хочется отметить и другую тенденцию. Сейчас какой-то матриархат наступает. Женщины рвутся во все профессии, в том числе в театр. Их всегда тянуло к творческим профессиям, но сейчас особенно. Самое удивительное, что всё больше женщин-режиссеров. Их стало так много, что просто с ума сойти. Хотя режиссура – это лидерская профессия. Видимо, рынок уже не вмещает новых бизнес-леди и женское начало пробует себя реализовать в этой сфере. В Альметьевском театре работает Нафиса Исмагилова, в «Углу» – Регина Саттарова. Еще есть Юля Захарова. Причем, в Татарстане женское начало в театре еще слабо представлено по сравнению с Москвой, например.

– Камаловский театр, насколько я знаю, сотрудничает с «Углом»…

– Конечно. Сегодня только была Инна Яркова, мы опять сидели, придумывали, планировали что-то. Я бы сам с удовольствием поставил в «Углу» какую-нибудь вещь. И она не против того, чтобы это был татароязычный спектакль, ориентированный на публику, понимающую язык. Другое дело, что татарская режиссура хорошо востребована – в республике много татарских театров, есть площадки для реализации, а русских театров – раз-два и обчелся.

– В продолжение фестивально-конкурсной тематики. Какие виды на фестиваль «Ремесло»?

– Последнее «Ремесло» прошло совсем недавно, в декабре, а о новом я пока еще не думал. Но изюминку какую-нибудь обязательно сделаем. Нам в этом очень помогает Олег Семенович Лоевский – театровед, завлит, продюсер… Одним словом – человек-театр. Благодаря его связям в этот раз к нам приехали такие звезды, что все, кто по каким-то причинам не заявился на фестиваль, после кусали локти! Приезжал Дмитрий Черняков – это мировая звезда оперной режиссуры, но он и драматические вещи ставит. Приезжал Адольф Шапиро – тоже очень крупный наш режиссер. Был сделан упор на связку «режиссер – композитор», «режиссер – сценограф», «режиссер – художник»… Чтобы молодые режиссеры учились работать с представителями других творческих профессий, не только актерами и драматургами, над созданием действительно качественного продукта.

В ожидании расширения

– Спектакль по Фоссе, о которым вы упомянули, идет на малой сцене. Расскажите о планах ее развития.

– Малая сцена сейчас очень активно заработала. На ней идет шесть спектаклей, из них два детских и четыре вечерних. Идут пьесы молодых авторов, а также Шекспир – «Ричард III», Фоссе, Салават Юзеев, Абдуразаков. Кто-то называет малую сцену экспериментальной площадкой, но я считаю более подходящим эпитет «камерная». Это немножко другой контакт со зрителем и зритель от него в восторге. Многие зрители даже предпочитают большому залу малый зал. Причем, ходит туда, в зависимости от спектакля, самая разная публика. На «Ричарда III» и Фоссе ходит много молодежи.

– Какую вещь лично вы сейчас репетируете?

– Пьесу Ильдара Юзеева «Белый калфак». Премьера намечена на апрель. Это такая фантазия на тему 80-х. Сюжет разворачивается вокруг телемоста, – они тогда были очень популярны на телевидении, – между татарами, которые здесь, и татарами, которые в эмиграции. В действительности, конечно, ничего подобного не было. Это вечная история запретов, всевозможных фобий. Как с той стороны, так и с нашей. Кроме того, в пьесе поднимается тема национальной идентичности. Что есть национальное? Где располагается природа этого национального? Эти вопросы там будут, наверное, больше всего фигурировать.

– По случаю 110-летия театра готовится к реконструкции. Неужели она вам требуются? Вы ведь вроде как всегда на особом счету у государства.

– Это не более чем миф. Просто мы очень активно работаем и такое ощущение, что мы летаем. Мы действительно летаем, но материально-технические условия театра не совсем соответствуют нашему статусу. Реконструкция давно назрела. Надо обновлять внутреннее оснащение – звук, механику сцены, световое оборудование. Мы не имеем права отставать от сегодняшнего дня, от тех технологий, которые используются в лучших театрах страны. Нам надо реально расширяться, потому что это здание было открыто в 1985 году впопыхах. У нас цеха находятся в двух километрах от театра, что очень неудобно, очень маленькие гримерные – по пять человек в комнате. Пошивочный цех сидит в душных комнатах. В театре нет репетиционных помещений, ни одного. Нет сварочных, гараж в другом месте. Это и неэкономично, и просто неудобно. Театр посетил президент, он ознакомился с нашими проектами и предложил свой. Если все пойдет по плану, то там, где сейчас стоянка, появится пристрой, за счет которого можно будет переоборудовать внутренние помещения. 

Алексей Егоров, журнал “Эксперт Татарстан”.

источник